– Буду, но ты за меня не переживай, – прижимается ближе, дышит куда-то в ключицу. – У меня всякие секции, гитара, мне есть чем заняться.
– Да я не об этом...
– Я тоже.
***
Все как-то замолчали. Тему родителей в армии не любили обсуждать. Неполные семьи в России – обычная ситуация, а каждому больно по-своему.
***
КАКОЙ КУСООООК *О*– Дима...
– Да?..
– Знаешь что... ты не приезжай.
– ... так нужно?
– Да просто тут у нас такая засада, что я даже не знаю...
– Обо мне узнали?
– Да.
– Как ты там? Справишься?
– Конечно, справлюсь. Дим, лучше мы после увидимся. Хорошо?
– Конечно, увидимся... ты только там держись.
– Ты тоже...
– Пока.
– Пока...
И уже куда-то в пустоту, одними губами: "Я люблю тебя".
Сразу накатило, так, что дышать стало трудно. Так живо представилось, как Димка, не моргая, смотрит на гаснущего Сашу Сплина, потом медленно откладывает телефон на стол, берёт гитару. Бренчит что-нибудь невразумительное, смотрит в окно, за которым как всегда, дождь идёт. Не улыбается.
И никогда не скажет мне, что билет уже купил, что маме все уши прожужжал, как он хочет Костю увидеть, да что она так много ему конфет положила, он же не любит их, лучше бы сигарет блок, хоть с народом поделится. У них же там дружная часть, не то, что по телеку показывают.
А потом Димкина мама придёт из магазина, и он не сразу, ближе к вечеру, когда она сама заговорит о поездке, сообщит спокойно, так, словно его это мало касается, что он никуда не едет. А она посмотрит на него как на брошеного щенка и всё поймёт. Костя звонил, сказал, чтоб не приезжал. И вроде бы причины есть, и всё понятно. Им всегда всё понятно и страшно от того, что всё с самого начала было понятно. И они проговорят до середины ночи, оправдают Костю, припишут ему кучу добродетелей, только чтобы Дима опять не вернулся к тому, с чего начал. И он даже будет улыбаться, когда ляжет спать и думать, что это нормально, в конце концов, никто ему не обязан. А уже потом, когда все оправдания подвергнутся жёсткому сомнению, будет плакать, тихо-тихо, чтобы мама не слышала. Но она всё равно услышит, потому что материнское сердце не обманешь, но сказать ей будет нечего, поэтому в эту ночь она тоже не будет спать, но в комнату к нему не пойдёт. Страшно.***
кусок два ;_;– И как же ты в армию-то попал? – усмехнулся он, и было в его голосе разочарование и лёгкое сожаление. Не без этого.
– Так и попал, как ты, как Петров, как Додик. Повестку прислали, вот и попал.
– А как же ориентация? С ней же вроде не берут?
– А у меня с ориентацией всё в порядке, – подмигнул я. – Так что за свою задницу зря переживал. Мне она нафиг не нужна.
Гоша засмеялся, немного расслабившись.
– Ну у тебя же девчонки вроде были?
– Были, и не одна. А потом я Димку встретил. Ну и как-то так получилось всё...
– И к девчонкам не тянет больше? Или ты и так, и так?
– Нужен-то всего один человек, зачем мне ещё кто-то? Просто ты стереотипами мыслишь, Майоров, а ты вглубь погляди. Вот у тебя Танька есть, она тебя ждёт, разве тебе нужны другие девчонки?
– Нет, не нужны, – вынужденно признался Гоша. Мне казалось, что я слышу скрип его мозгов, которые наконец-то начали шевелиться.
– Вот и мне никто больше не нужен.
И правда ведь, не нужен... Так хорошо, когда честно.***
Утром мы проснулись, накрытые покрывалом. Стыдно было ужасно, а Димкина мама всё про Швецию рассказывала, нисколько не смущаясь. Мировая женщина всё-таки.
©
мотохару пишет ахуенски, простите. но по-другому не скажешь!